Трагическая смерть знаменитости всегда порождает массу слухов и предположений, касающихся ее причин. Не явилась в этом смысле исключением и смерть Курта Кобейна. Некоторые предполагали, что причиной его самоубийства явился роман Кортни с Эваном Дэндо из LEMON HEADS. Высказывались также предположения, что не все ладно обстояло между участниками группы. Упоминался плохой гороскоп Курта на апрель 1994 года. Ходила также абсолютно мифическая версия о том, что он совершил ритуальное самоубийство, чтобы отомстить за Фрэнсис Фармер.

Наиболее экзотическая версия была выдвинута организацией "Friends Understanding Kurt". Согласно ее предположениям, в последние дни своей жизни Курт пристрастился к так называемой "машине сновидений". Это устройство, представляющее собой "психоактивный галлюциногенный неокортикальный пульсатор", по данным организации, было изобретено покойным Брайоном Гайзином и запатентовано Уильямом Берроузом. Эта версия, впрочем, мало кем была принята всерьез. Сам Берроуз, указывая на акроним, образованный заглавными буквами слов, составляющих название организации, предполагал, что речь идет об "анархической выходке".

Однако автором наиболее сенсационной версии смерти Курта стал Том Грант, частный детектив из Лос-Анджелеса, нанятый Кортни для поиска исчезнувшего мужа. Согласно версии Гранта, Курт Кобейн не покончил самоубийством, а был убит, и непосредственным организатором его убийства стала Кортни Лав.

Том Грант был нанят Кортни 3 апреля 1994 года, чтобы помочь найти исчезнувшего после побега из реабилитационного центра Курта. По ее словам, кто-то пытался воспользоваться кредитной карточкой ее мужа, которую она аннулировала, обманув компанию, чтобы не дать ему воспользоваться деньгами и попытаться выяснить его местонахождение. Предложение Кортни показалось Гранту странным, так как она сама могла все легко выяснить, однако гонорар был достаточно высоким, и он согласился.

Вскоре, однако, неоднократно уличив Кортни во лжи и сокрытии важной информации, Грант пришел к выводу, что здесь что-то неладно, а когда 8 апреля было найдено тело Курта, он понял, что Кортни всеми возможными способами пыталась помешать ему найти мужа, пока тот был еще жив. Тогда Грант решил провести собственное расследование, которое позволило ему через некоторое время сделать следующее заявление: "В декабре 1994 года, спустя почти восемь месяцев после начала расследования, у меня есть достаточно доказательств, чтобы быть твердо убежденным в том, что Курт Кобейн не совершил самоубийство, а в действительности был убит".

На чем же строятся доказательства Гранта? Прежде всего это серьезные неувязки, которыми изобилует, по его мнению, выдвинутая сиэтлской полицией версия о самоубийстве.

Во-первых, уровень героина, обнаруженный в крови Курта, к тому же в сочетании с транквилизаторами, по мнению экспертов, к которым обращался Грант, уже сам по себе мог повлечь за собой смерть. В этом случае непонятно, зачем Курту нужно было еще и стрелять в себя. К тому же весьма маловероятно, что в этом состоянии он вообще смог бы удержать ружье в руках.

Во-вторых, ружье было заряжено тремя патронами, что довольно бессмысленно, если человек собирается выстрелить себе в рот.

В-третьих, на ружье не было обнаружено отчетливых отпечатков пальцев. Даже если принять во внимание объяснения полицейских, что в момент выстрела руки могли соскользнуть и отпечатки смазаться, это не объясняет, куда делись остальные отпечатки, например, Дилана Карлсона, который приобрел ружье для Курта.

В-четвертых, ни в одной из якобы предсмертных записок Курта прямо не говорится о самоубийстве. Первая из них обращена главным образом к фэнам группы и объясняет, по мнению Гранта, желание Курта уйти лишь из музыкального бизнеса, а отнюдь не из жизни. Интересно, что единственную намекающую на самоубийство фразу "лучше быстро сгореть, чем медленно угасать" ("it's better to bum out than to fade away"), детектив интерпретирует как "лучше все бросить, чем медленно угасать". Что касается фразы в конце "...которая будет гораздо счастливее без меня", то Грант не исключает возможности, что она была дописана другой рукой.

Вторая же записка адресована лично Кортни и объясняет, по версии Гранта, желание Курта уйти от нее лично, а опять же отнюдь не из жизни. В-пятых, отсутствует записка матери и горячо любимой дочери, чтобы помочь ей понять его поступок, когда она вырастет.

Наконец, и это очень важно, по утверждению адвоката Курта, он так и не закончил свое завещание. Кроме того, ни один из близких друзей Курта, общавшихся с ним накануне его гибели, не заметил в нем никаких признаков депрессии. Не выявили у него суицидальных тенденций и психологи в реабилитационном центре.

Что же касается Кортни, то, по мнению Гранта, у нее были вполне очевидные мотивы желать скорее "самоубийства" Курта, чем развода, поскольку во втором случае она могла бы претендовать лишь на половину имущества и доходов. К тому же после смерти Курта продажа его дисков резко возросла, увеличив тем самым ее прибыли. И наконец, его трагическая смерть дала мощный толчок ее карьере в музыке и кино, что вряд ли произошло бы само собой.

У Гранта нет никаких сомнений в том, что Кортни могла организовать все это. Характеристика, которую он ей дает, звучит просто убийственно: "Я обнаружил, что Кортни необычайно умна. Кроме того, она - психопатка, патологическая лгунья и оппортунистка, которая использует любого человека и любую ситуацию в целях саморекламы и достижения своих амбициозных целей - славы и богатства... Она умеет притвориться невинной жертвой всякий раз, когда подвергается критике... Кортни умеет плакать по желанию. Она пользуется этой способностью, чтобы пробудить к себе симпатию".

По мнению Гранта, именно Кортни подбросила полиции версию о самоубийстве, когда 4 апреля, прикинувшись матерью Курта, подала заявление на розыск, в котором указала, что Курт бежал из реабилитационного центра, купил ружье и, возможно, собирается покончить с собой. На самом же деле Дилан Карлсон приобрел для Курта ружье еще до его поступления в клинику и утверждал, что у Курта тогда не было никаких суицидальных намерений.

Грант утверждает также, что именно Кортни пыталась представить инцидент в Риме, как попытку самоубийства. Он также считает вымыслом рассказанную Кортни корреспонденту журнала "Rolling Stone" историю о том, как на следующий день после рождения их дочери Курт принес в больницу ружье, и только она помешала ему покончить с собой прямо там.

При чтении записки Курта перед толпой его поклонников Кортни умышленно исказила смысл одной из фраз, прочитав вместо "меня окружает много хорошего" "меня окружало много хорошего", чтобы представить записку как предсмертную. Она также сознательно внедряла в умы и без того сбитых с толку фэнов ложные образы, живописуя кровавые сцены самоубийства Курта. Так в интервью тому же "Rolling Stone" она упоминала о крови мужа на своем лице.

Также она неоднократно упоминала в интервью о его якобы "разнесенной голове", хотя ей с самого начала было известно, что фотографии мужчины с обезображенным выстрелом лицом являются фальшивкой. В действительности же лицо Курта практически не пострадало, и рана не имела выходного отверстия, поэтому не было никакой "разнесенной головы" и никаких брызг крови вокруг. Грант считает, что все эти кровавые подробности были необходимы Кортни для саморекламы.

Почему же полиция не предприняла ничего для полноценного расследования дела? Грант предполагает, что с самого начала сиэтлскими стражами порядка отрабатывалась лишь единственная версия о самоубийстве как наиболее удобная. Впоследствии же, когда просчеты стали очевидны, у департамента полиции появилось еще больше оснований не заниматься поисками истины. И дело здесь не только в чести мундира. "Самоубийство" Курта повлекло за собой целую волну самоубийств его поклонников. Если теперь полиция вынуждена будет признать свою ошибку, то ответственность за все эти случаи суицида ляжет на нее.

Как бы в ответ на высказанные Грантом подозрения в апреле 1996 года в журнале "High Times" появилась статья, которую можно рассматривать как косвенное подтверждение его версии. Некто Элдон Хоук, известный также как Эль Дуче, признался корреспондентам журнала, что Кортни предлагала ему 50 тысяч долларов за убийство своего мужа. Кортни познакомилась с Хоуком еще в конце 80-х через барабанщицу HOLE Кэролин Рю. По словам Хоука, в 1993 году, за несколько дней до Нового года, он ждал своего друга у дверей рок-магазина в Голливуде, когда там неожиданно остановился лимузин Кортни. Дальше между ней и Эль Дуче, по словам последнего, произошел диалог следующего содержания.

"Эль, мне нужна твоя помощь, - сказала Кортни. - Мой муженек в последнее время стал настоящей задницей. Ты мне нужен, чтобы вышибить его поганые мозги". "Ты это серьезно?" - спросил Хоук. "Да, я дам тебе пятьдесят тысяч долларов, если ты вышибешь его поганые мозги", - подтвердила Кортни. Хоук предполагает в интервью, что "Курт, видимо, собирался развестись с ней, обвинив ее в адюльтере. Поэтому ей нужно было замочить его, чтобы получить деньги".

В марте 1996 года одна из национальных телевизионных программ наняла эксперта, чтобы проверить заявление Хоука на "детекторе лжи". Детектор определил вероятность того, что Хоук лжет, в одну сотую процента. Сколь бы правдоподобной не представлялась версия Гранта, нельзя, однако, не признать, что у Курта Кобейна было вполне достаточно оснований для самоубийства. Будучи белым мужчиной, находящимся в критическом возрасте и имеющим за своими плечами случаи депрессии и злоупотребления наркотиками, он практически идеально вписывается в среднестатистический профиль самоубийцы. Необходимо добавить сюда проявившуюся с детства тягу к оружию и то, что двоюродный брат Курта назвал "ирландской любовью к саморазрушению". Дед Венди пытался совершить самоубийство и, в конечном счете, умер от ран. В июле 1979 года один из дядьев Дона по имени Берл Кобейн покончил самоубийством, выстрелив себе в живот из ружья. Пять лет спустя брат Берла Кеннет убил себя аналогичным образом.

Тяжелый отпечаток на личность Курта наложила его с детства проявившаяся болезненность. Фактически он пришел к мысли, что для любых форм неприемлемого в обычных условиях поведения можно найти оправдание в состоянии своего здоровья. Это освобождало его от ответственности, поскольку угроза наказания всегда могла быть снята просьбой о помощи. Героин, в котором Курт искал избавления от своих проблем, на самом деле сделал его еще более зависимым, создав порочный круг депрессии и боли, вырваться из которого у Кобейна не было ни сил, ни желания. Если добавить сюда неожиданно свалившиеся на него славу и богатство, вещи, к которым он, в принципе, не стремился и которые плохо переносил, то тогда можно лишь удивляться, почему Курт не убил себя раньше.

Кобейн не только имел несчастье родиться в семье самоубийц, он еще и выбрал для себя сферу деятельности, где долгая счастливая жизнь отнюдь не является приоритетом. "Было бы трудно представить Курта старым и удовлетворенным жизнью", - считает звукоинженер Крейг Монтгомери. Сам Курт говорил, что ему было бы трудно представить себя "в роли Клэптона". Перспектива исполнять "Teen Spirit" перед толпой располневших и постаревших фэнов в каком-нибудь 2020 году была невозможной для человека, который настаивал, что жизнь заканчивается в тридцать два. Как показывают его последние слова, Курт считал, что лучше уйти молодым, не дожидаясь превращения в пародию на самого себя. Если он не убил себя раньше, это, возможно, произошло потому, что он испытывал потребность многое сказать своим слушателям. В двадцать семь такой потребности у него уже не было.

То, что к моменту ухода из жизни Курт ощущал себя творчески истощившимся, вряд ли нуждается в повторении. Подобно другому знаменитому сиэтлцу в том же возрасте Джими Хендриксу - Кобейн устал от необходимости повторять на сцене одни и те же трюки на потребу публики. В то же время по Сиэтлу ходили упорные слухи, что он убил себя, не перенеся творческого застоя.

Отношение к себе как к безнадежному неудачнику, сформировавшееся еще в детстве, побуждало Курта вырабатывать для себя слишком высокие моральные критерии, которым он сам не мог соответствовать. В последние два года своей жизни он искал постоянного подтверждения, что ни он сам, ни те, кем он восхищается, не изменили себе, и был постоянно разочарован. Известно, что в марте 1994 года, совсем незадолго до своей гибели, Курт рассматривал фотографию своего друга Майка Миллза из R.E.M., счастливо играющего в софтбол (разновидность бейсбола) на калифорнийском пляже. Курт был не просто удивлен, он был в шоке.

Для него самого проведение времени в компании престарелых актеров и других знаменитостей являлось худшим предательством панковской этики. Его собственный, слишком легко пришедший успех, по мнению Курта, мог означать аналогичное предательство. Именно поэтому Курт вернул назад в магазин дорогой "лексус", являвшийся, в его глазах, неприемлемым символом благосостояния. Он мучительно переживал из-за богатства своего дома на Лейк-Вашингтонбульвар и говорил, что предпочел бы жить среди бездомных на Кэпитл Хилл. В In Utero Курт неоднократно выражает отношение к собственной славе, когда поет, например: "Я не хочу то, что имею". Совершенно однозначно можно сказать, что реальность, окружавшая Кобейна, ни в малой степени не соответствовала той, которую он построил у себя в голове.

Ему так и не удалось примирить свою жизнь с мифом. Не последнюю очередь в добровольном уходе Курта из жизни сыграло его отношение к смерти, как к чему-то такому после чего люди бывают "абсолютно счастливы". Он назвал свою группу НИРВАНОЙ главным образом потому, что, по его мнению, это понятие означало "полный покои после смерти". У Курта вполне могли быть моральные мотивы для самоубийства, включая идею о том, что так он сможет лучше защитить свою дочь, а также мысль, высказанную им незадолго до смерти: "Стать кем-то другим - это моя самая большая надежда".

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Ребята, которые росли в Америке в 80-е годы, слышали ото всех, что эпоха рока кончилась, что настоящие звезды и настоящая музыка остались в прошлом, и что их поезд уже ушел. Подобное высокомерие лишь усиливало их разочарование. Молодежная культура этой эпохи предстает вялой и апатичной, лишенной какой бы то ни было политической направленности.

Для этих лишенных надежд ребят с НИРВАНОЙ было связано время, когда их социальная группа имела собственные законы, собственных лидеров и собственные идеи. НИРВАНА сделала свободными тысячи Абердинов по всей Америке. Она побуждала молодежь голосовать, протестовала против принятия закона об "эротической музыке", позволяющего властям запретить любой диск под предлогом его "эротичности", где только можно участвовала в благотворительных акциях. Она побуждала ребят бороться за собственное будущее. Та искренность, с которой НИРВАНА делала это, резко отличала ее от других подобных групп, и на этот призыв откликнулись миллионы.

Эта способность мобилизовать поколение не в последнюю очередь была связана с популярностью самого Курта Кобейна, которая основывалась главным образом на его личном обаянии. Несмотря на свое хрупкое телосложение он был весьма заметной фигурой: белокурый, с грустными глазами и лицом ангела, которое лучилось силой и эмоциональностью. У него был странный взгляд, своей отчужденностью как бы говоривший, что мы никогда не узнаем до конца, что делается у него внутри. Это был ангел с душой демона, и такое сочетание было неотразимым. Когда он ударял по струнам своей гитары, он тем самым бил по нервам миллионов своих слушателей, а потом они торопились домой, чтобы читать скандальные сообщения о наркотиках, пьянстве, депрессии и тому подобном.

Причины привлекательности рок-звезд различны. Та личная симпатия, которую испытывали к Курту Кобейну миллионы молодых людей, не в последнюю очередь была связана с его направленными против истэблишмента взглядами. Он вращался в мире многомиллионного музыкального бизнеса, но он был всегда рядом с ними - такой же одинокий, такой же озлобленный, исполненный той же энергии и даже одетый в такую же рубашку. Когда он уходил в наркотический загул и не появлялся на публике, его привлекательность только возрастала.

Вряд ли кто-то станет отрицать ценность музыкального наследия Курта Кобейна и НИРВАНЫ. Он и его группа произвели настоящую революцию в мире музыкального бизнеса. Они доказали, что покупающая диски публика отнюдь не консервативна и способна к восприятию нового. Конечно, НИРВАНА не изменила людей, однако она способствовала изменениям, и это самое большее, на что может претендовать любая рок-группа. Они облекли в музыкальную форму недовольство, кипевшее внутри, и тем самым позволили ему вырваться наружу. Печально, что в конце группа практически утратила контакт с аудиторией, сделавшись пленницей собственного успеха.

По-видимому, единственной возможностью бунта после того, как он завоевал американский рынок, оставалось для Курта бросить все. Преждевременная смерть как бы запечатлевает людей во времени. Курта Кобейна всегда будут помнить как блестящего музыканта и автора песен, который соединил андеграунд с мэйнстримом рока и оставил после себя ставшие классикой песни. Все остальное - наркотики, пьянки, вандализм и война с прессой - не более чем сопутствующие обстоятельства.

Курт стал первым рок-музыкантом звездного уровня, который лишил себя жизни по собственной воле. В новостях сиэтлского радио, сообщивших о произошедшей трагедии, он был назван "одной из последних жертв рок-н-ролла". Но рок-н-ролл сам по себе никого не убивает. Самоубийство всегда является личным выбором человека независимо от степени его одаренности, известности и богатства. Каждое поколение имеет право на своих героев, и Курт Кобейн является одним из них. Быть живой легендой не так-то просто, и им самим редко удается к этому приспособиться. Если бы Курт Кобейн родился на десять лет позже в одном из тысяч Абердинов, разбросанных по всему миру, и был зачарован музыкой НИРВАНЫ, самой страшной трагедией для него стало бы то, что он уже никогда не услышит ее нового диска.